Драконы Корнуолла - 2

- У меня есть еще один вопрос, тоже деликатный.

- Если это в моих силах, то я помогу, - сухо отозвался лекарь. Вероятно, ему было неприятно, что я столь мало смыслю в драконах, но уже прошла запечатление и имею своего ящера.

Обычно будущие лорды-наездники ждут своего совершеннолетия, а до этого учатся в подмастерьях и оруженосцах у какого-нибудь лорда, ходят за его драконом. Ко времени запечатления с драконом уже знают о ящерах все, что только можно знать. И как награду за верную службу получают в дар яйцо дракона из гнезда того лорда, которому служили. Все происходит прилюдно, в присутствии свидетелей, на огромных аренах, обычно полных теплого песка, подогреваемого драконицей. При вылуплении малыша те из подмастерьев, кому повезло, проходят ритуал запечатления. Те, кто не нашел своего дракона или, если быть точным, кого не выбрал новорожденный ящер, вынуждены ждать следующего года и иногда не одного. Поэтому ритуал запечатления проходил так же часто, как и брачные полеты драконов, и претенденты в наездники с самого раннего детства пытались угодить своему лорду, чтобы быть первыми в очереди на ритуал.

Получить дракона любой масти почиталось за счастье.

Детей с задатками драконьеров в раннем возрасте определяют по способности запечатлеться с большим количеством файров. Файры очень полезные твари: не такие огромные и прожорливые, как драконы, но столь же верны и преданны связанному человеку, а еще превосходные шпионы и соглядатаи. Обычные люди только спустя долгое время приручений и дрессировки могли обрести связь с одним-единственным файром. Будущие драконьеры легко привязывали к себе десятки малышей, только раз взглянув им в глаза, после чего крохотные дракончики следовали за ними преданно, словно собачонки.

Безземельному лорду прокормить дракона было сложно.

И если у него было еще несколько десятков ящерок поменьше, дело принимало и вовсе острый оборот. На кормежку дракону наездник мог наскрести деньги, поступив на службу к более влиятельному и богатому лорду, а вот несчастным малышам предстояло добывать пропитание самостоятельно. Поэтому толпа оголодавших файров была не редкостью, особенно в крупных городах, куда в надежде на тепленькое место слетались все драконьеры, не имевшие своей земли.

По такому сценарию запечатление происходило в столице и крупных городах, но в более диких краях, как наш Корнуолл, все происходит естественным образом, и связь с дикими, неприрученными драконами не редкость. Поэтому я, ничего не знавшая о драконах, не была чем-то необычным. Иногда охотники и просто путешествующие люди натыкались на диких драконов или на кладку молодняка. И пропадали, в буквальном смысле слова, вынужденные следовать за своим драконом, ведущим свободную кочевую жизнь. Не редкостью было и воровство драконьих яиц.

Целые банды промышляли этим занятием, несмотря на единственное наказание за подобное злодеяние - смертная казнь на месте. Но тем не менее нечестный бизнес процветал. Ведь всегда легче заплатить, чем ждать годами своего шанса. Считалось, что запечатление можно искусственным образом «подделать»: если украсть драконье яйцо сразу после снесения, тогда дракончик не будет знать никого, кроме человека, находившегося рядом во время лупа. А что при этом будет с матерью, потерявшей своего ребенка, никого не интересовало.

Труднее приходилось с высшими видами драконов, с живородящими. Теми ящерами, которые не несли яйца, а рожали уже вполне сформированного дракончика. К ним относились все редкие виды, огненные драконы, часть изумрудных, отдельные разновидности морских и воздушных ящеров. Эти звери и вовсе не переживали расставания со своими отпрысками.

Поэтому богатые лорды нанимали наездников победнее для охраны своих гнезд и драконов.

Дракониха, не досчитавшаяся в своем гнезде ребенка, впадала в глубокое уныние, тоску и заболевала, ей требовалась длительная терапия драконьего лекаря.

Такие специалисты, несмотря на презрение, не были редкостью, а вот человеческих врачей невозможно было сыскать днем с огнем.

- Я заметила, что в городах очень мало лекарей, только в селах бывают знахарки и кальек, ведьмы, - заметила я, начав подбираться к главному вопросу издалека.

- Все потому, что знания пугают простых невежественных людей. Им проще объяснить это колдовством и магическим влиянием фейри и древних, чем понять, что в обычных, с их точки зрения, листьях содержатся дубильные вещества, способные убивать заразу в ранах и помогать заживлению. По их мнению, воду в трухлявые пни наливает веселый народец. Или это чары смешавших кровь со зверями.

- Таких, например, как дриад и шкуровертов? - блеснула я знаниями.

- Их самых. По мнению невежд, все это происки людей-птиц, говорящих рыб и поющих на рассвете цветов. Хотя я ни разу не встречал ничего подобного. Удивительно, что они не предали анафеме драконов. Вот поистине волшебные существа. Если интересно, я могу научить тебя ходить за драконами и лечить их, - расщедрился старик, и я обеими руками вцепилась в эту возможность. - Практически те же знания можно использовать и на людях - организмы одинаковые, только форма тела разная, это, конечно, сказывается на сопротивляемости болезням, но несильно.

Я представила, что со мной будет, если я заболею и не смогу самостоятельно вылечиться, а что станет с Черной Принцессой, когда меня не станет? И радостно закивала головой, соглашаясь учиться всему, чему захочет научить меня старый лекарь.

- Помогу тебе и с противоядиями. Слишком много в последнее время при дворе смертей драконов. В опасном месте ты живешь: среди людей, что ведут себя хуже зверей.

- И поэтому меня интересует вопрос, - перешла я к самому главному, тому, что терзало меня последнее время, - мог кто-нибудь отравить меня так, чтобы не было детей? И контролировать этот процесс?

- Такое редко бывает, разве только среди тех леди, что метят в фаворитки или спутницы особо удачливого лорда-драконьера. Или желают получить в спутники своему дракону редкого ящера, а соперница может помешать внезапной беременностью… - лекарь посмотрел в мои испуганные глаза, вспомнил, с кем я приходила в его лавку в последний раз, и сдался, начав выкладывать мне всю известную ему информацию. - Есть определенный способ, настойка из трав. Можно дать дракону или выпить самой, и, пока снадобье действует, зачатия не произойдет. Это ведьмино зелье используют драконьеры, когда проводят время с дамой, но кгм… Не хотят, чтобы их драконы соединились в пару. Но это работает только в ту пору, когда у драконов нет гона. Если же ящеры вошли в охоту, и самец погнался за самкой, а та приняла его и станцевала с ним громовой танец - образование пары неизбежно.

- Подождите, что значит погнался? Я что-то совсем запуталась. Мы ведь говорим о людях?

- Люди, драконы - какая разница?! - горячился лекарь. - Все едино. Если мужчина погнался за женщиной и станцевал с ней громовой танец - образование пары неизбежно! - старик говорил иносказательно, так что я едва понимала его. Но изо всех сил старалась понять. Обсуждая столь щекотливую тему, лекарь смущался, и, если сказать по правде, я тоже.

- В общем, если дракон почувствовал в женщине, то есть в драконице истинную пару, его ничто не остановит. После этого он готов на все доступные способы завоевания ее внимания. В ход пойдут любые зверства и убийства собратьев, дракон будет преследовать самку, пока она не ответит ему взаимностью. Почти всегда мужчины - тьфу ты! Ящеры! - раньше чувствуют свою половину, чем драконихи. У последних больше возможностей, есть неограниченный выбор партнеров. В обычных случаях звери поднимаются в небо во время грозы так же часто, как и люди. - То есть занимаются сексом чисто ради удовольствия, перевела я с изуверско-драконовского на банальный человеческий. - Но это ничего не значит, страсть, конечно, может вспыхнуть между драконами, но не истинная привязанность. Связь возникает исключительно в особых случаях, - важно уточнил лекарь. - Ну, и еще все зависит от масти. Драконы предпочитают себе подобных. Огненные тянутся к огненным или бронзовым, зеленые к зеленым, иногда к лесным разновидностям изумрудных. Редко когда ящеры образовывают нерушимую связь с драконом иного вида, но и подобное бывает. Именно от таких союзов появляются уникальные серебряные, золотые и, по-видимому, черные драконы.

Короче, в драконьей любви все как у нас с фаррийцем - страсть есть, но я не представляю властного предводителя драконьеров в виде своей истинной пары. Похоже, мне, как и Принцессе, придется попотеть, чтобы найти своего суженого, у меня тоже масть уникальная - иномирная, попаданческая. С Дрейком Дайером мы разных видов, он слишком редкая скотина, чтобы я посмотрела в его сторону!

Только это не давало ответа на мой вопрос: что же сделал со мной Дрейк Дайер, что я временно не могу иметь детей? За свое здоровье я не волновалась - слишком нужна фаррийцу, чтобы он меня травил, да и наследники даррийского клана ему пригодятся. Но ситуация была неприятная, а старик продолжал вываливать на меня тонны полезной информации. Чейлз Железная Перчатка не ошибся, драконья лавка отняла мое сердце так же, как и Черная Принцесса.

- Иногда, чтобы не случилось запечатления между партнером и драконицей, а это всегда бывает при зачатии дракончика, драконихи едят травы и коренья. - Я навострила уши, кажется, чем-то таким с ароматом горьких трав напоил меня драконьер, когда мы заглянули в гости к ведьме.

- Рецепт довольно сложен, - продолжал самозабвенно вещать старик, - приготовив зелье неправильно, можно и к праотцам уйти, и только опытная знахарка умеет составить правильный декокт. - Не сомневаюсь. Кальек, пережившая своего дракона, очень умелая, отметила я про себя. - Но у драконов есть невероятный нюх, и они находят нужные травы по запаху…

…То-то я заметила, что Черная Принцесса повадилась жрать кусты с волчьими ягодами, а потом отрыгивать аккуратные шалашики из веток, и заедала изжогу огненным камнем…

- Только никакая полынь и чернобров не сможет противостоять образованию истинной пары, нет такого варева, способного разлучить тех, кто по сути является половинками одного целого!

С подлыми ядовитыми травками все было ясно.

- А что насчет драконьего огня? Принцесса пыталась жевать кокс и даже дышала дымом, но так ни одного приличного языка пламени и не выдохнула.

- А его может и не быть вовсе…

- Как это? - в очередной раз не врубилась я.

- Не все драконы огнедышащие, таковыми в основном являются пустынные и горные ящеры, - прилежно, как дурочке, объяснял мне прописные драконьи истины старик. - Водные обычно плюются струями воды, они получают ее, пожирая и сбраживая в своем желудке особые водоросли. Воздушные драконы насылают разящий ветер, зеленые любят харкнуть ядом, выделенным из съеденных веток ядовитого растения. Все они едят кокс, чтобы очистить желудок от остатков непереваренного вещества.

- То есть мой дракон не огненный, а какой-то иной? - очередное шокирующее открытие, пошатнувшее мое привычное мировоззрение.

- Получается так. Не все драконы боевые, некоторые лесные особи совершенно беззащитны. В их распоряжении находятся только клыки и когти, что совершенно бесполезно, если идет речь о драке на расстоянии, например, с огненными драконами.

Я так привыкла к Освальду, выдыхающему просто-таки гигантские протуберанцы огня, что само собой разумеющимся считала, что Черная Принцесса - такой же огнедышащий дракон, как и ящер фаррийца, просто еще молодой и неопытный. Но после проверки специалистом выяснилось, что все иначе.

С каждой минутой в этом мире жить все страшнее и страшнее! Я уже боялась предположить, чего такого сногсшибательного преподнесет мне завтрашний день в ином мире?! Но пока мне предстояло разобраться с сегодняшними новостями. До полудня их было уже варить не переварить, и да, день еще не кончился, между прочим.

Но вернемся к своим баранам, то есть драконам. Что же это получается: если на нас нападут, Черная Принцесса даже не сможет как следует дыхнуть огнем в ответ обидчику, потому что не является огнедышащим драконом?! Мрак! Жуть! Ужас!

Вот теперь я точно почувствовала себя полностью беззащитной в чужом мире!

Необходимо выяснить, и как можно скорее, что у меня за дракон. Понятно, что помесь нескольких видов, но каких именно, и какими свойствами обладает дракон? Может ли он самостоятельно защитить меня и себя?! Что он вообще умеет? Ну, разумеется, кроме невероятных скоростных свойств, запредельной для живого существа маневренности и способности развернуться в полете вокруг своего крыла, чему могли позавидовать грузные разновидности ящеров.

А еще редкий цвет - кто бы ни смотрел на моего дракона, он впервые видел чешую такого оттенка. На самом деле Черная Принцесса по факту не была этого противного вороньего цвета. Шкура моего ящера переливалась всеми оттенками радуги и в один момент времени могла быть ультрамариновой, небесно-голубой и изумрудной, а в следующий миг сменить свой оттенок на цвет благородного бургундского вина или глубокий фиолетовый.

Теперь меня не удивляло, почему файры бывают всех цветов радуги и оттенков. Если за размножением драконов тщательно следили наездники, то файры смешивались кто во что горазд и порой вместе с окрасом получали довольно необычные свойства, например, такие как: менять окрас, словно хамелеон, или частично сливаться с окружением. Что очень помогало маленьким зверятам красть еду и проказничать. В отличие от файров драконы более солидные существа.

Единственное, что я поняла о своем подопечном ящере, это то, что дракон дикий, а не выведенный в неволе как большинство зверей. Тогда его необычность и уникальность не являются чем-то редким. На свободе драконы образуют пары, как хотят. Это здесь, в ограниченном пространстве города, ящеры вынуждены выбирать себе партнера из того, что есть.

Я вспомнила, что, когда мы впервые встретились, черный дракон сидел запертый в клетке.

Надо будет спросить у Дрейка Дайера, как он посмел посадить такую прелесть в заточение?!

Поздно вечером, когда уже совсем стемнело, я уходила из драконьей лавки с гудящей от информации головой и еще более расстроенная, чем прежде.

Разумеется, мы со стариком просидели допоздна, разговаривая о драконах. Он нашел во мне благодарную слушательницу и внимательную ученицу, с почтением относящуюся к его ремеслу, не считающую подобные знания черной магией, а самого лекаря - колдуном и чернокнижником.

Теперь, когда горькая правда открылась, я чувствовала себя еще более несчастной, чем прежде, голой и незащищенной, словно улитка без раковины, мягкой и ранимой. Только одна надежда согревала мою душу: я буду учиться и постигать тайны этого мира, изучать драконов. Знания об их видах и повадках помогут мне лучше заботиться о собственном ящере, а кроме того, я постигну науку врачевания.

И, возможно, найду путь в свой родной мир.