ДРАКОНЫ ЛОНДОНА

Спутник привередливой покупательницы не спешил особо сильно тратиться на содержанку. И та решила подстегнуть его аппетит и вожделение к собственной персоне довольно необычным способом.

Она пинком привлекла мое внимание, заставила напудрить ей ноги и надеть мегасексуальные чулки.

Следующим патроном в обойме ее обольщения были короткие панталончики из сплошного кружева, еле-еле скрывающие срам. Тяжелой артиллерией являлся корсет, стягивающий талию наподобие песочных часов.

А короткий лиф, надеваемый под корсет, и вовсе не оставлял пространства для воображения, выставляя напоказ некрупные прелести, но зато целых четыре штуки. Узрев подобное впервые, я сначала передернулась, а потом сообразила, что больше - это не меньше. Мужественность у зверя тоже скорее на дракона смахивала, чем на мужское «кхм».

Возможно, местным самцам подобная «кварталогия» нравится. Хотя среди зверолюдок, которые легко и не задумываясь оголялись в примерочной, были совершенно не отличимые от меня особи.

Эта кривляка мало того, что была далеко не красавица, так еще и не сильно похожа на человека и компенсировала свое уродство потоком оскорблений в адрес нижестоящих, то есть меня.

Зверолюдка цапнула небольшую картонную шкатулку из моих рук и придирчиво обнюхала ее острым крысиным носом. Но это была самая обычная мелко тертая рисовая пудра. Не самая дешевая, но и не супердорогая, ароматизированная простыми маслами и пыльцой цветов. Резонно предположив, что чужой запах может не подойти или раздражать, мы пудрили своих клиенток нейтральными средствами гигиены. Но покупательница решила, что ее недостаточно хорошо обслуживают, и, не закрыв шкатулку, швырнула ее на пол.

На моей челке, чепце и ресницах повис толстый слой пудры. Стоило моргнуть, как вниз сорвались целые сугробы. Одно радовало меня - никто не видит.

Я зажмурилась, дыша сквозь зубы, чтобы не показать своих чувств или, не дай боже, с языка не сорвалось неосторожное слово в адрес посетительницы.

Подавив злость, я, согнувшись в три погибели, полезла под трельяж за уже пустой емкостью. Если клиентка наврет, что это я рассыпала, стоимость вычтут из моей пайки (зарплата мне не полагалась). Но возможно, я сумею все быстро собрать обратно в коробку и сказать, что так и было? Может же посетительница излишне много использовать пудры для своих прелестей? Особенно когда их два комплекта! Даже если нам и предписывалось следить за расходом косметики, я ничего не могла сделать. Не можем же мы с помощницами отбирать ее у покупательниц? Так ведь или нет?

А тем временем недовольная клиентка, не найдя во мне жертву, на которой можно было бы сорваться, принялась претворять свой план по обольщению спонсора в жизнь.

Резким движением она распахнула шторки в примерочной. Это стало неожиданностью не только для меня, стоящей в некрасивой позе, но и для всех прочих в лавке.

- Совершенно не могу выбрать! - громко объявила покупательница, привлекая и без того всецело прикованное к ней внимание. - Мне просто жизненно необходима помощь! Ну как, мне идет? - наивным голоском осведомилась она у своего спутника.

- Шикарный вид! Мне определенно нравится! - Я, в этот момент стоявшая на коленях раком, с засунутой под трюмо рукой, просто-таки примерзла к месту, так и не схватив коробку из-под пудры.

Этот голос был мне слишком знаком! И навевал такой ужас, что я застыла, словно изваяние, боясь обернуться. Но не выдержала и секунды, покосилась через плечо, потому что неизвестность была еще страшнее.

Там сидело оно - чудовище собственной персоной! Вальяжно развалившись на кресле, оно жадным взглядом пялилось на мой откляченный зад, напрочь игнорируя дефилирующую в неглиже зверолюдку.

Рассмотрев глумливую ухмылку на роже чудовища, я вторично зажмурилась, прямо-таки пятой точкой ощущая - у меня проблемы!

В чем они заключаются, я еще не поняла, но ведь по сути я должница?! Резонно предположить, что зверюга приперлась требовать свой долг, несмотря на то что ей прекрасно известно - я здесь впахиваю за еду с жесткой постелью в сырой комнате и ничего материального при себе не имею! Был махровый халат из другого мира - и тот у меня отобрали, располосовав на ленты. Даже клочка невинности не оставили.

Между тем до замерзающих прелестей зверолюдки медленно стало доходить, что ими никто любоваться не собирается.

Развалившееся в кресле чудовище интересовала только моя коленопреклоненная поза.

Ультразвуковой визг и недовольное верещание не помогли. Чудовище, все так же безразличное к ее претензиям, аристократично растекался по поверхности кресла.

Вскоре зверолюдка осознала, что она может сорвать голос или отморозить себе все оголенные прелести, но ее неглиже не может покрыться еще большей коркой льда, чем под холодным взглядом чудовища.

На негодующие визги из глубины лавки явилась хозяйка, и кутерьма с обвинениями поднялась снова.

- Что это за никчемная лавчонка?! Я больше сюда ни ногой!

- Чем мы вам не угодили?

- Отвратительное обслуживание! Дешевые модели!

- Тогда снимайте их!

Я под шумок сгребла в коробочку остатки пудры и попыталась улизнуть.

Чудовище, что умильно взирало на перепалку лавочницы и его уже бывшей спутницы, змеей скользнуло следом.

Здесь была территория подсобки, но зверя это не смутило. Он нагнал меня в два бесшумных прыжка, прижал к стене и обвил своими кольцами, как истинный змей-искуситель. Ни влево, ни вправо не выскользнуть, ни шевельнуться, ни ускользнуть. Удав держал свою добычу крепко.

Увидев, что попалась в капкан местного дьявола, я задышала часто-часто, как испуганный кролик. Будь я зверолюдкой соответствующей породы, то поджала бы со страху куцый хвостик и принялась, причитая, прощаться с жизнью.

А так приходилось корчить из себя иного зверя, более стойкого и бесстрашного. Хотя прекрасно понимала: даже если у тебя ничего нет - долг придется возвращать, хотя бы натурой.

Если бы у меня был свой маленький бизнес в этом мире, я бы шла к погашению долгов семимильными шагами. А так, видимо, придется лечь и хотя бы лежать в направлении финансовой свободы. Как раз то, чего и хотело от меня чудовище.

Оно не сомневалось, что тем или иным образом стрясет с меня долг!

Чтобы отдать его, я готова была на многое, почти все, так как понимала: даже самое крохотное движение в сторону свободы, хоть на миллиметр, но приближает меня к ней! Только вот проблема - у меня не было ни гроша, а продавать себя любимую я была не согласна!

- Договоримся об отсрочке? - сделала попытку я, краем глаза наблюдая за тем, как чудовище обнюхивает меня, словно зверь.

Его взгляд скользнул выше к моей руке, и лицо чудовища окаменело.

- Нет, - жестко отрезал он и перевел взгляд на мое запорошенное пудрой лицо. - Я желаю немедленно получить выплату по задолженности!

Я мысленно застонала.

У меня нет ни копейки! У меня вообще ничего нет! Чем отдавать долг?! Разве только этот засранец намекает на… постель?!

Меня осенило. Ах вон оно что?! Гаденыш надеется на продолжение банкета! Этакая помесь бесплатного фуршета со шведским столом, приходи и жри сколько влезет! А самое главное - не надо платить, все за счет заведения! То есть должника.

Содержанку ведь надо содержать, деньги на нее тратить, время уделять, выгуливать в магазинах и ресторанах и как минимум раз в месяц водить по балам (надо ведь новые платья показать!). Такая морока! Все равно что банкет приготовить на сто персон, а тут все готовенькое - садись и жри!

- НЕТ! - взвизгнула я, отказываясь от всего и сразу. - У меня ничего нет! И я занята! Вся занята! Со всех сторон занята! На весь этот год и все последующие до конца жизни!

- Ну, если тебя не интересует способы расплатится с долгом и выжить. Без вопросов! Жди, когда эта живая дрянь на твоей ладони прорастет глубже, доберется до самого сердца и стиснет его в своих объятиях. Только не пищи тогда, спасти я тебя не смогу. Жизнь эта твоя занятая, короткой окажется. - И чудовище без капли сочувствия в глазу лениво полуотвернулось от меня, собираясь неспешно уходить. Я так и слышала, как он мысленно считает: «Один, два, три…»

- А-а! - Я ринулась к чудовищу.

Нет, я еще хотела его удавить, это вместо меня думали и действовали мышцы, спинной мозг и мозжечок, все в обход истинных желаний и чувств. Уж очень моему организму существовать хотелось, несмотря на то что его хозяйка так глупа и не ценит свою жизнь.

Споткнувшись о грубые полотняные юбки (постоянно в них путаюсь и борюсь с душившим меня корсетом, увы, счет не в мою пользу!), я полетела на дощатый пол. Мой нос замер в сантиметре от начищенного ботинка чудовища, лишь чудом в него не впечатавшись. Больше всего мне сейчас хотелось быть не слабой человечкой из другого мира, а острозубой зверолюдкой, так сильно я жаждала вцепиться зубами в щиколотку паршивца. Даже если мне это грозило неминуемой гибелью. Ногу бы ему я точно отхватила по самое то самое. Заодно и долг списался бы, что взять с невинно убиенного трупика? Да только вот бог бодливой корове рогов (зубов) не выдал.

Но мышцы и тело, словно сговорились прожить долго и счастливо. Они решили поступить иначе, поползли, потянулись в униженной мольбе о прощении. Даже голос, предатель, стал плаксивым и жалостливым.

- Дайте мне шанс! Пзязюстя!!! - просипела я, всхлипом подбирая хлынувшие слезы и цепляясь за штанину роскошного костюма.

Я уже успела понять, насколько безжалостны жители в этом мире и как трудно их разжалобить. Мне не светило ни прощение долга, ни снисхождение за наглую выходку и малодушие, но может быть, получится выплакать хотя бы крохотную отсрочку?!

Но где там! Стальные нервы чудовища были крепки как никогда и могли держаться годами, не давая слабины.